– Присаживайтесь! – повторил Мейсон.

Она опустилась в кресло для клиентов.

– А теперь рассказывайте, – жестко произнес Мейсон.

– Что вы имеете в виду?

– Вы знали про доктора Бэбба, – подсказал Мейсон. – Вы ведь участвовали в этой тайной игре, когда ожидалось рождение Ронни.

– Я была одним из участников представления, – согласилась она. – Я легла в так называемый частный роддом доктора Бэбба и общалась с друзьями согласно его четко разработанным предписаниям. И примерно на шесть недель я полностью выпала из круга общения, никого не видя из знакомых. Если это вы называете соучастием, то будем так и называть.

– Когда вы впервые почувствовали, что у вас намечаются неприятности?

– Из-за чего?

– Из-за Ронни.

– Не раньше… не раньше чем вы указали на бреши в рассказе мужа.

– Итак, он вернулся с той вечеринки. На следующее утро он рассказал вам эту небылицу о том, как подобрал на дороге молодую женщину, которая несла канистру с бензином на один галлон, а вы тут же перепугались, позвонили мне и попросили подвергнуть его перекрестному допросу.

– Да, конечно, так оно все и было. А что в этом неправильного?

– Все, – ответил Мейсон.

– Я даже не предположу, что вы имеете в виду.

– Да еще бы вам предполагать, – произнес Мейсон. – Вы наверняка уже знали, что у Ронни какие-то неприятности. Вы, судя по всему, узнали об этом раньше мужа. Вы рассказывали мне о девушке, забравшейся в кабинет доктора Бэбба. Вы сказали, что на ней был жакет с перламутровыми пуговицами.

– На ней он действительно был.

– Откуда вам стало известно?

– Мне сказал об этом муж.

– Он вам не говорил. Он понятия не имел о том, какие на ее жакете пуговицы. Он вообще очень плохо запомнил одежду, в которой она была. Он описал ее гардероб так, как это сделал бы практически любой мужчина на его месте. Вы же рассказали о ее жакете с точки зрения женщины. И еще у доктора Бэбба была назначена на вечер встреча с человеком по фамилии Кирби. Ваш муж категорически заявил, что он не звонил доктору. В вашей семье всего два человека носят фамилию Кирби. Расскажите мне о вашем свидании с доктором Бэббом и попытайтесь говорить как можно больше правды.

Она молча смотрела на него, пребывая в состоянии полной прострации.

– Вы бывали у него, – продолжал Мейсон. – Как получилось, что вы начали посещать доктора?

– Я… это… именно я назначила встречу.

– Так-то лучше, – согласился Мейсон. – Рассказывайте все по порядку и постарайтесь не врать.

– Не знаю даже, было ли это муками моей совести или предчувствием неминуемого зла, но меня никогда не покидали ощущения, что из-за доктора Бэбба что-нибудь обязательно произойдет с Ронни. Мой муж рассмеялся бы надо мной и сказал бы мне, что ситуация под контролем, что все мои страхи – чушь собачья, что мне не о чем волноваться. И вот как-то в понедельник я увидела конверт, адресованный моему мужу, со штампом доктора Бэбба в левом верхнем углу.

– Где вы видели это письмо? – спросил Мейсон.

– Дома. Большую часть корреспонденции мужу присылают на адрес конторы, но письма личного содержания, некоторые деловые бумаги, циркуляры и другую аналогичную корреспонденцию муж получает на домашний адрес. Он не всегда уделяет почте должное внимание и не просматривает подчас день-другой.

– И вы, – констатировал Мейсон, – нагрели конверт над паром и прочитали письмо.

– Я в тревоге открыла конверт. Письмо было адресовано моему мужу, и в нем доктор Бэбб говорил, что серьезная проблема, которую он считал решенной еще много лет назад, непонятным образом дала о себе знать и требует немедленного обсуждения и решения. Он полагал, что моему мужу следует с ним связаться.

– А вечером вы показали письмо мужу?

– Я ничего подобного не сделала. Я запихнула письмо обратно в кучу.

– Вы ни словом не обмолвились о нем с мужем?

– Нет.

Мейсон некоторое время задумчиво изучал миссис Кирби.

– И тогда вы решили позвонить доктору и договорились с ним о встрече. Почему вы ничего не сказали мужу и не позволили ему самому решить проблему?

– Потому что боялась, что он прежде всего постарается подсластить горькую пилюлю. Я же хотела знать правду.

– И доктор Бэбб назначил вам встречу?

– Да.

– На какое время?

– Он попросил прийти в восемь тридцать вечера.

– Все в тот же злосчастный понедельник?

– Да.

– Вы ничего не сказали мужу о вашей встрече?

– Ничего.

– Почему?

– Я не хотела его понапрасну беспокоить. Я знала, что муж отправляется на очередную встречу коммивояжеров, а вы, мистер Мейсон, надеюсь, знаете, как проходят подобные мероприятия. Они немного поговорят для порядка о делах, а затем перейдут к основной программе – развлекательной, а это слово лучше поставить в кавычки. Надеюсь, коммивояжеров это действительно развлекает. Они устраивают там ужасный шум. Я была уверена, что успею встретиться с доктором Бэббом и вернуться домой до приезда мужа. Даже если меня не будет дома, он решит, что я отправилась в гости. А я частенько именно так и поступаю, когда он организует подобного рода мероприятия.

– Хорошо, – сказал Мейсон. – Теперь, я думаю, вы расскажете мне, что произошло в доме доктора Бэбба?

– Я припарковала машину примерно в квартале от дома доктора Бэбба. Я дошла пешком и через входную дверь попала в приемную.

– Входная дверь была не заперта?

– Да. Но тем не менее отчетливо прозвучал звонок, и навстречу из кабинета в приемную вышел доктор Бэбб.

– Что дальше?

– Он сказал, что я пришла несколько раньше и мне придется несколько минут подождать. Он разрешил посидеть в комнате ожидания. Он сказал, что разбирается с другим посетителем, поэтому примет меня, как только освободится. Я села, но разнервничалась еще сильнее. Меня вдруг осенило, что один лишь факт моего появления в кабинете доктора Бэбба может меня скомпрометировать. Вполне вероятно, что за его домом наблюдает полиция или вдруг кто-то из знакомых явится к нему на прием. Я так себя завела, что меня вскоре уже трясло. Я не могла себя заставить просидеть в приемной хоть одну лишнюю секунду. Я знала, где находится комната отдыха. Я заглянула – никого. Из комнаты отдыха вели две двери: одна – во внутренний офис, другая – в кабинет. Дверь в кабинет была приоткрыта, и я устроилась так, чтобы видеть, что именно происходит внутри помещения.

– Что произошло?

– Через несколько минут открылась дверь и появилась та самая девушка.

– Девушка, о которой рассказывал ваш муж?

– Да.

– Вы хорошо успели ее рассмотреть?

– Да.

– Что было дальше?

– Из кабинета доктора донеслись звуки борьбы. Я совершенно четко услышала звуки ударов и звон бьющегося стекла.

– Что вы предприняли?

– Я открыла дверь в кабинет. Доктор Бэбб лежал на полу. Мужчина стоял спиной ко мне и вытаскивал из сейфа какие-то блокноты с записями.

– И вы…

– Все, что я могла сделать, – закричать.

– Вы закричали?

– Насколько хватило легких. Боюсь, я в тот момент была на грани истерики.

– А что сделал мужчина?

– Он бросился к задней двери дома.

– Вы смогли рассмотреть его?

Она покачала головой.

– Хорошо, что дальше?

– Я поняла, что он уже выбегает из задней двери. Мой крик напугал его еще сильнее, чем он своим видом напугал меня. Я склонилась над доктором Бэббом и в тот же момент вспомнила о девушке в приемной. Я рассчитывала, что эта девушка по-прежнему находится там… По крайней мере, я думала, что она все еще там. Я не хотела, чтобы она меня увидела, поэтому побежала из дома через черный ход, вспомнив, как туда убежал мужчина. Я буквально бежала след в след.

– Вы не заметили никаких следов мужчины, когда выбежали на улицу?

– Я никого не заметила. Дверь из кабинета ведет в смотровую. Она как раз была приоткрыта, и я туда бросилась. Дальше, как я рассчитывала, смотровая вела к выходу на задний двор. Я не ошиблась. Я выскочила на открытый воздух. Я вылетела как угорелая, одернула себя, остановилась и глубоко вздохнула, чтобы привести мысли в порядок. И после секундной передышки пошла как можно спокойнее вдоль дальней стены дома доктора, затем через двор соседнего дома и дальше – к своей машине. Я отъехала подальше от дома доктора Бэбба, примерно так кварталов пятнадцать, а затем уже позволила эмоциям вновь захлестнуть себя. Я остановила машину возле тротуара – меня то трясло, то бросало в слезы, потом вновь трясло… Через какое-то время я все же успокоилась и поехала домой.